Академик, ректор МПГУ Алексей Львович Семенов прокомментировал ситуацию с изданием единого учебника:
“В обсуждении вариативности учебников участники дискуссии часто ссылаются на ситуацию в «советское время». Полагаю, для объемного видения проблемы полезно восстановить контекст.
Тогда, полвека назад, на всех ступенях образования существовала множественность учебных (предметных) программ. Например, в начальной школе наряду с традиционной массовой программой существовали программы «развивающего обучения», представленные т.н. системами Эльконина–Давыдова и Занкова. В основной школе были различные программы по математике, физике, биологии, истории и т.д. Единой (но не детальной) была программа вступительных экзаменов, позволявшая проводить экзамены на самых разных уровнях сложности, при этом всегда строго используя только понятия, определения и теоремы «из школьной программы».
Множественности программ естественно соответствовала и множественность учебников: программа и учебник писались одним коллективом, и данной программе соответствовал ровно один учебник.
Издавало учебники одно (естественно, государственное) издательство, самое крупное педагогическое издательство в мире – «Просвещение».
Экспертные советы по предметам, оценивающие пригодность учебников для использования в школе, на большой процент состояли из их авторов. Такое коллективное, корпоративное рецензирование, обсуждение и принятие решений ограничивало коррупцию и давало возможность для вхождения «в клуб» новых авторов.
Считалось необходимым периодическое обновление учебников. Новый учебник, даже представленный Академией педагогических наук СССР, проходил экспертизу, получал статус экспериментального и гриф «Допущено». Для учебников с таким грифом организовывалась апробация в достаточном количестве школ различных регионов страны. Лишь после апробации учебник мог получить гриф «Рекомендовано».
В случае учебников по математике процесс естественного отбора привел к тому, что к 1980-м годам в основной и старшей школе сформировалось несколько линий учебников по алгебре и несколько линий учебников по геометрии. Ситуация с учебниками по геометрии была особенно драматичной. Попытка введения принципиально нового подхода к изучению этого предмета («Колмогоровская реформа») окончилась неудачно. Началось использование нескольких альтернативных учебников. Однако до сих пор среди учителей математики основным мнением является то, что «хорошего учебника по геометрии у нас нет». Нельзя считать решением и часто вспоминаемый классический учебник по геометрии Киселева. Принципиально новая ситуация с преподаванием школьных предметов сложилась в связи с появлением ЕГЭ. С точки зрения содержания образования важнейшим оказалась недооценка феномена «что спрашивают, то и учим». Именно это влияние «обратным счетом» следует признать основным негативным результатом введения ЕГЭ при в целом позитивном эффекте.
Несколько суждений о едином или единственном учебнике по математике. Начну с более простого случая алгебры для основной школы. Если учебником считать «систематическое изложение теоретического материала», то это изложение занимает пару десятков страниц и вполне может быть стандартизовано. Такой учебник написать несложно, и он может даже оказаться полезен в качестве справочника. Однако основную роль при изучении алгебры играют учебные пособия, традиционно называемые «задачниками». Нынешняя нормативная база привела к тому, что их вхождению в школу и приобретению за бюджетные средства содействует переименование задачников в учебники.
Жанр задачника, однако, сегодня приобретает совершенно новый смысл. ЕГЭ стимулировал потребность в банке заданий. Задания в нем должны быть соответствующим образом описаны (включая указание на тематику, сложность), снабжены решениями, методическими рекомендациями, в том числе по последовательности прохождения. В определенной степени это сделано или будет сделано. Что намного важнее, и мы надеемся эту работу простимулировать, – так это создание банка всех заданий, а не только ЕГЭ. Среди таких заданий могут быть проектные, коллективные, компьютерные. Естественно, что задачник пополняется, прежде всего – учителями. Среди заданий помечены те, которые (или их варианты) могут войти в ЕГЭ в текущем году, через два, три и т.д. лет. Конечно, таких задачников может быть и несколько, но вполне возможно, что будет только один, но – открытый, и это – вполне разумная ситуация. При этом возможны публикации (в том числе и бумажные) методических рекомендаций для учителей по использованию открытого банка, пособий для самостоятельной работы учащихся. Но единственность здесь просто невозможна, а присуждение грифа чему-то одному будет выглядеть смешным.
Недавно было принято решение о вариативности в математике основной школы. В частности, обсуждались варианты примерных программ, где содержание определяется углублением математики и информатики, математики и физики, математики и экономики, наконец, что важно, – математическое углубление, ориентированное на подготовку будущих создателей новой математики.
В других предметах также может оказаться полезным реализовать подобную схему. Например, в русском языке вполне возможны сборник диктантов различной степени сложности, грамматический справочник, банк упражнений (когда-то, опять-таки, были «Сборники упражнений по русскому языку»). Но самое главное – это воспитание коммуникативных языковых навыков на материале, который интересен именно этому школьнику, этому учителю, этому классу. При чем тут единый учебник?
Пока бумажные учебники популярны, их множественность по одному предмету в старшей школе вытекает из самой идеи ее профильности.
Завершу же очень важным, на мой взгляд, тезисом: невозможность апробации экспериментального учебника приведет к невозможности обновления содержания, а это – катастрофа для образования XXI века в нашей стране.”
Статья взята с сайта “Вести образования”
