Есть темы, которые все время присутствуют в обсуждении в науке. Даже если и не на первых местах. Они интересны не с точки зрения научной важности, а с точки зрения самого состояния науки, ее видения изучаемого мира и своего понимания. Эти слова – самотестирование науки, нашего рационального восприятия реальности.
Таких тем много в поле обсуждения проблем истории, исторического понимания, науки. Например, назову навскидку такие знакомые всем слова-термины:
- конспирология (синоним – конспирологическая теория);
- геополитика;
- многополярность;
- норманнская теория.
Филологи «мучаются» со словами, правилами, формами, грамматикой и синтаксисом, а очень часто многим кажется, и начинает казаться даже самим филологам, что они занимаются никому уже не нужной ерундой. Даже Наталья Трухановская, бывшая недавно ректором Государственного института русского языка им. А.С. Пушкина, в этом году публично заподозрила, что мат скоро станет нормой. Ну тогда и институт придется, видимо, переименовать из института языка в институт фени (специализированного и измененного языка – фенилологии).
При попытке понимания этого явления становится видно, что употребление и значение слов – это совсем не проблема девушек с хорошими оценками по русскому языку и приличными манерами, которые не пошли учиться на экономистов и юристов. Интересно, что те, кто пошел туда учиться, в принципе не смогут стать филологами и специалистами по русскому языку. Для этого нужно иметь не только более высокие знания, но и более высокие смыслы жизни.
Кто-то спросит у меня:
– А они (филологи) что же, лучше?
– Да, лучше. И наше будущее гораздо больше зависит от филологов, чем от бухгалтеров. (Конечно, «Мамы разные нужны, Мамы всякие важны».) ИИ заменит скоро специалистов по формулировкам, счету и их запоминанию, но это не коснется специалистов по языку. Почему? Потому! Сами подумайте. Это неочевидно, но неизбежно. Берегите филологов!
(Одновременно это мое суждение можно считать рекламой студенток Института филологии МПГУ для тех молодых людей, кто ищет девушек для создания нормальной и долговременной семьи, основанной на взаимопонимании.)
The Hatters, Валерия – «Звенит январская вьюга»
Но это я отвлекся на классические «лирические отступления» русской литературы. Возвращаюсь к словам.
В нашем публичном пространстве в среде экспертов есть целое смысловое поле, мифологическое содержательное поле. Эксперты живут в этом поле как рыбы в воде. Книги Джоан Роулинг о Гарри Поттере в этом контексте более реалистичны и живучи, чем эти термины современного поля нашего социально-научного дискурса. Эксперты плавают, радуются, устраивают совместные заплывы. В общем, все как в жизни и как бы существует. Проблема только в одном: что «воды» нет. Слово есть, а воды нет. Но там живут. А это идеологический парадокс и иллюстрация того, что существует не только материальное, но и идеальное. Интересно ведь, правда? Мне и самому интересно.
Возьмем в качестве примера то, что употребляется повсеместно, ежедневно и почти массово: выражения теория заговора, конспирология, теория конспирологии. Интересно, что означает этот набор терминов? Прежде всего это негативная коннотация каких-то объяснений социальных событий. Во-вторых, это неаргументированная, бездоказательная коннотация. Достаточно просто упомянуть и объявить любое суждение «конспирологией», как дальше уже не требуется никаких доказательств, а они и не приводятся, это сразу принимается как безусловность. И негативная безусловность. И само собой разумеющаяся правда. В-третьих, все использующие эту терминологию не знают, что такое теория как уровень развития знания-познания того или иного предмета окружающего нас мира. И не могут привести примеры, названия соответствующих конспирологических теорий и их содержания. Их никто и не знает, чтобы использовать.
Таким образом, вся группа терминов, связанная с терминологией «конспирологии» – бессодержательна, рационально не аргументирована, оценочно негативна и построена на страхе оказаться и быть названным в профессиональной среде «плохим», «чужим». Этот страх виден и выработан даже в том, что эксперты, выступая и называя некие причины событий, сразу начинают оправдываться и говорить, что они не верят в теорию заговора и не ее сторонники.
Распространению такого нерационального страха способствует и то, что у «конспирологии» нет рационально выработанного содержания и набора суждений. Есть только экспертный и нерациональный страх неочевидных объяснений. Это даже более сильный страх, чем опасения атеистов о возможности существования Бога в мире. Поэтому, рассуждая и объясняя что-то, специалисты начинают как бы бить себя по губам и говорить: Вот тебе! Вот тебе! Вот твоим противным губам, чтобы не говорили больше такое!
Вот мы и видим, что конспирология – это область «облачного» страха в социально-гуманитарном знании. Страх есть, есть запретная для рационального понимания и рассуждения область, но нет научной методологии изучения этой области. Теория заговора – это сфера негативной научной веры, действующей a priori.
Ежик в тумане – Неопределенность страха неразличимых образов в тумане
Это только один пример, но таких терминов и таких несуществующих реальностей и смыслов сегодня достаточно много, и количество их увеличивается. Всех их не перечислить и про все не рассказать. Это только призыв и повод нам самим задуматься о реальности и словах, которыми мы пытаемся понять и объяснить мир вокруг нас.
Приведу другой пример, уже из области исторической науки и исторического просвещения. Пример всем знаком, поэтому его и надо упомянуть – «норманнская теория». С ней борются, поднимают и обновляют борьбу. Вопрос только в том, что эта теория как ежегодный народный традиционный ритуал. Теории такой нет. Почему? Потому что теория – это самая сложная форма научного знания-понимания какого-то явления нашего окружающего мира. Любое суждение о чем-то не является теорией. Например: Ты дурак! Это ведь утверждение? Да, и с ним даже можно бороться. Но это не теория. Так и с «норманнской теорией» – суждение было сделано давным-давно когда-то. С ним можно бороться (Сам дурак!), можно не бороться, но теории там нет. От слова «вообще».
Собственно, сюжет про так называемую «теорию» – это только повод обсудить профессионалам-историкам давно назревший в нашей науке вопрос о теории как способе и форме сложного научного и исторического знания: состав, основные элементы, уровни, этапы теоретического изучения и формы научного представления, соотношение теоретического и эмпирического уровней знания.
Когда господствовала советская форма марксистской общественной и исторической теории, эти вопросы для большинства ученых являлись в снятой форме и содержательно ими самими не осознавались и не решались. Сегодня в постмарксистских гуманитарных и исторических науках эти проблемы перестали решаться вне указанных наук, не решены внутри них и требуют специального мировоззренческого, философского, гносеологического, методологического обсуждения и выработки новой российской концепции и парадигмы теоретического уровня исторического знания и гуманитарных исследований.
Ежик в тумане – Псих!
Или возьмем другое и очень любимое сегодня большинством экспертов слово «геополитика». В разных формах и частях речи мы слышим это слово непрерывно в течение каждого дня. Когда люди его произносят и слышат, они кивают и лица их выражают безусловное и определенное понимание.
Это яркий пример, когда слово имеет предельно неопределенное значение, не позволяющее рационально и осмысленно использовать его в диалоге, но зато в этой предельной неопределенности для всех возникает иллюзия совпадения понимания.
Вспомним про этот термин «геополитика»? Значение у этого слова простое и незамысловатое: на поведение, политику, идеологию и существование обществ влияет среди других факторов еще и географическое положение того или иного общества, государства. Влияет? Влияет. А является ли это влияние определяющим на общество? Нет, не является, хотя такой взгляд и может быть, и называется географическим детерминизмом. Такой взгляд может даже включать в себя историческое изменение роли географического фактора. А может существовать взгляд, который определяющим фактором развития будет считать биологическую форму нашего существования. В общем, у геополитики не очень глубокая, не очень развитая картина исторического развития. Геополитика – это не теория истории, это частный, но дополняющий взгляд на историческое развитие обществ. Дополнение нельзя делать центром суждений о предмете.
А когда непрерывно при обсуждении любых вопросов то и дело слышно – это геополитика, то значит это совсем другое. Употребление термина «геополитика» означает всего лишь замену понимания на бесконечно неопределенный термин, значащий все, что угодно, как для произносящего, так и для слушающего, и в этой неопределенности создающий иллюзию понимания, совпадения смыслов. Геополитика сегодня – это термин для замены понимания общим названием, которое задает не рациональное понимание, а некий образ понимания. Как, например, цвет – синий. Всем понятно общее отношение и восприятие, но это не понятийная и до понятийная форма мышления. Она может быть, и она существует, и она – ступень развития мышления. Но сегодня необходим следующий уровень развития рационального научного, академического, фундаментального мышления, необходимо понятийное мышление, а не мышление учебников истории партии. Конечно, «в начале было Слово»! Но это слово – не пустой туман как бы значения и как бы реальности. Такое слово возвращает нас к тому, с чего начиналось Евангелие, – к пониманию и к реальности.
Внимательный читатель спросит меня: А где же «многополярность», которую Вы упомянули в перечне слов в начале этого текста? Отвечаю: в тексте, как и в женщине, должна быть загадка. Поэтому пусть будет и останется пространство для увлечения и хорошего размышления.
А о чем мы в этот раз и для чего? Просто обращаем внимание на то, что в последнее время особенно ощущается и подчеркивается у нас в стране – необходимо «импортозамещение» в гуманитарных, общественных и исторических науках. Нам нужны слова, нужны термины и понятия, отражающие современность, современный уровень понимания и проектирования общественных процессов. Конечно, такой путь — это не синоним архаизации, не синоним «ятирования» языка. Нам нужно формирование современной национальной системы и теоретических конструкций для понимания, для проектирования будущего и создания современных социальных моделей, для исторического просвещения и существования: жить, быть, понимать!
Ежик в тумане – Эхо в колодце: Созвучие и отражение
Александр Дольский – Не понимаем
Честно живем и не верим в наветы,
Друга порой от души обнимаем,
А для чего существуем на свете – не понимаем…
Вместо сочувствия дарим советы,
Роль для себя сочиним и играем,
Слова простого, как небо и ветер, не понимаем…
[…] Цепи ничтожны, а мысли туманны.
Как это – юность и сразу же старость? Не понимаем…Александр Дольский – 1978
