На факультете педагогики и психологии для студентов 2 курса была организованна встреча с Нинель Алексеевной Нестеровой- человеком, который прошел блокаду Ленинграда и находился эти страшные 900 дней в городе.
Начало войны и блокады
В Ленинграде до войны было трехмиллионное население, во время блокады погибло больше половины. На 1 января 1944 г ода в Ленинграде насчитывалось 560 тысяч человек: 1/6 от населения. Погибли горожане, не солдаты на поле боя, а горожане в осажденном городе: это дети, их матери, бабушки, родственники.
Итак, 22 июня 1941 года – этот день врезался в мое сердце. Мы с бабушкой семья Макаровых, мы едем на снятую дачу в Вырицу. Мне 11 лет, все великолепно, каникулы, учиться не надо, настроение замечательное. Но вот в поезде какое-то странное оживление, люди громко разговаривают, что-то передают друг другу. Мы интересуемся, в чем дело и узнаем, что началась война. Какая война? Что за война? Да это ерунда, да не может быть! Немцы на нас напали. Я помню себя, помню эти слова: «Да наш папка, он этих немцев проучит, он им покажет, как наступать на Советский Союз». Ведь мы очень сильны, мы могучи, до войны мы пели:
Броня крепка, и танки наши быстры,
И наши люди мужества полны…
Так и было, наши люди были полны мужества, но насчет крепкой брони и быстрых танков – этого не было. И быстрые танки, и броня появились гораздо позже, а пока стремительно развивались события. Родители быстро вернули нас с дачи, и когда в августе нам нужно было вернуться в Вырицу, чтобы забрать какие-то летние вещи, мы уже не могли выехать из города, потому что поезда не ходили.
18 июля были введены продовольственные карточки, но еще можно было купить хлеб, крупу, сахар и т.д.
4 сентября был первый артобстрел.
Жизнь блокадного города
Мы ходили в театр, мы ходили слушать Седьмую симфонию Шостаковича в филармонию. Работала публичная библиотека, она была открыта для всех. Отопления не было. Люди надевали всё на себя и все-таки шли в публичную библиотеку, в театр, чтобы хотя бы на какое-то время отвлечься от того, что их окружает.
Ленинград жил. Немцы, увидев это странное с их точки зрения поведение, поняли, что брать Ленинград штурмом неразумно, это приведет к большим потерям с их стороны, и они приняли другое решение – задушить, приговорить Ленинград к голодной смерти, смерти от обстрелов и бомбардировок.
Не произошло этого, город не расчеловечился, наоборот. В это смертное время люди, понимая, что погибают, обернулись друг к другу лицом, стали помогать друг другу морально и физически.
«Я с детства была очень добросердечной, в нашей квартире всегда были воробьи с подбитыми крыльями, голуби, щенки, котята. Моя мама сказала: «Неля, на улице не поднимай людей, которые упали. Попроси – тебе помогут». И действительно: я иду по Фонтанке и вижу, что на тротуаре сидит женщина. Она упала и встать не может. Я знаю, что мне действительно нельзя ее поднять, так как я сама упаду. Я обращаюсь к прохожим: «Дяденька! Тетенька! Пожалуйста, помогите ей!» И я не помню случая, чтобы люди не помогли, просто прошли дальше. Вот что произошло вместо того, на что рассчитывали наши враги. И недаром я хотела назвать нашу встречу «Феномен блокадного Ленинграда». Феномен – это что-то исключительные, что-то редкое. Я не знаю, может быть для русских людей это даже не было редкостью. Мы прошли через очень многие тяжелые испытания и для нас было естественно помогать друг другу.
Паники в городе не было. Я не помню, чтобы говорили о том, что нужно сдать город. Юный Юра Воронов написал в своем стихотворении так:
Мы знаем: клятвы говорить не просто.
Но если в Ленинград ворвется враг,
Мы разорвем последнюю из простынь
Лишь на бинты, но не на белый флаг!
Вот это было моральное состояние людей, живших в то время. Город превратился в город-фронт, поле боя. Солдаты и офицеры Ленинградского фронта, когда они помогали освободить город от блокады, говорили: «Нам бы ничего не удалось сделать, если бы не чудовищное сопротивление, которое исходило от горожан, от людей, которые жили в городе». Это были примеры удивительной стойкости, удивительного служения друг другу, помощи.
Я хотела вам показать вот эти «125 блокадных грамм с огнем и кровью пополам», которые получали дети в ноябре 1941 года. Это не был по существу хлеб, эта была целлюлоза, жмых.
Блокада Ленинграда и стойкость Ленинграда имели колоссальное значение для развития стратегии войны. Маршал Г. К. Жуков говорил: «Еще не известно, как бы повернулась война, если бы сдали Ленинград».
На кафедре педагогики и психологии профессионального образования им. академика РАО В.А.Сластенина была продолжена встреча сНинель Алексеевной Нестеровой и преподавателей Т.И.Березиной,Е.Н.Федоровой,М.С.Москаленко ,Ю.Е.Тимохиной .Нинель Алексеевна – рассказала о нашей Родине и о ее верных детях. Для тех, кто пережил те страшные годы блокады Ленинграда, Родина – это не в песне, это в глазах, наполненных слезами и в сердце, полном любви к ней.
