Накануне Дня учителя «главная учительница страны» дала «КП» первое развернутое интервью в новой должности.
– Ольга Юрьевна, честно говоря, мы шли на встречу с вами с опасением. За тот месяц, что вы работаете министром, о вас сложился образ человека жесткого, не прощающего ошибок, этакой строгой учительницы. Идешь и думаешь, а вдруг неправильный вопрос задашь, и тебе за него поставят двойку…
– Да, хороший вопрос. Про прощение и ошибки… – задумывается на несколько секунд Васильева и отвечает мягким, спокойным голосом так, что напряжение первых минут знакомства быстро улетучивается. – Более всего на свете в людях я ценю порядочность. Если человек непорядочен, я не буду иметь с ним дело. Я не буду работать с людьми, у которых нет понимания, что хорошо, что плохо, что можно, а чего не стоит делать. Человеку свойственно ошибаться. Если я чувствую, что он раскаивается, осознает, что сделал – я прощаю. Но если нет… Очень не люблю в отношениях между людьми, как профессиональных, так и человеческих, то, что называется “размазанные полутона”.
– А свои ошибки признаете?
– Признаю. Я могу извиниться при большом количестве людей.
– И как руководитель перед подчиненными?
– Да, я извиняюсь. Извиняюсь искренне, и мне становится легче, потому что при этом происходит внутреннее очищение. Я страдаю, как любой человек, от того, что делаю вещи неправильные. Но понимание этого приходит с возрастом. В молодости ничего подобного не может быть, в это время человек максималист, ему кажется, что он прав во всем, только его не понимают.
– Вы пришли в министерство и практически сразу начали принимать достаточно жесткие решения…
– Вы по поводу увольнений спрашиваете? Могу сказать одно. Я против коллективной ответственности. Долю ответственности и меру причиненного зла и ущерба вы должны делить сами с собой, а не с людьми, которых вы принуждали или заставляли это делать.
Справка «КП». В первую неделю работы в Минобрнауки Васильева приняла отставки у нескольких заместителей министра и руководителей департаментов, уволила сотрудника министерства, который готовил документы, запрещающие диссертацию считать плагиатом, пока нет решения суда. Такой порядок, конечно же, осложнял бы борьбу с фальшивыми учеными.
– И сразу создали департамент, которого в министерстве никогда не было, этакую службу финансовой безопасности…
– Департамент контрольно-ревизионной деятельности и профилактики правонарушений. Минобрнауки подведомственны больше четырехсот организаций, прежде всего вузы и у них немаленькие бюджеты. Кроме того, мы сами заключаем госконтракты. Нужны специалисты по контролю за распределением финансов.
А еще департамент будет следить, чтобы чиновники добросовестно выполняли свои обязанности, чтобы не было конфликта интересов, злоупотреблений…
– Причем, в отличие от других департаментов, этот подчиняется непосредственно вам…
– Да. И в нем, если вам интересно это знать, будет тридцать сотрудников.
Про зарплаты учителей
– Еще по поводу жесткости. Недавно на совещании с региональными министрами образования вы пообещали жестко контролировать выплату зарплат учителям. А каким образом? Региональные власти министру образования не подчиняются…
– Происходит все очень просто. Регион спускает деньги муниципалитету, который полностью отвечает за школу, потому что является ее учредителем. Почему они не всегда доходят до учителя? Нужен контроль за доведением денег до каждой школы.
Другая важная вещь – прозрачность начисления зарплаты.
– Вы имеете в виду распределение стимулирующей ее части?
– Конечно. И тут мы снова возвращаемся к порядочности и личной ответственности. Ты не должен сводить счеты, ты не должен поддерживать приближенных, ты должен правильно учитывать и суммировать всё лучшее, ты должен исходить из принципа социального равенства, который в любом коллективе, особенно педагогическом, обязан быть. Но я знаю, что так деньги администрацией распределяются не всегда. И здесь тоже следует наводить порядок, полумеры не пройдут.
Справка «КП». По нынешней системе финансирования зарплата учителя складывается из двух частей – базовой и стимулирующей. Для определения размера стимулирующей каждый регион придумывал свои критерии. Но, в конце концов, сколько и кому платить, решает директор. А в последнее время в некоторых школах вообще перестали платить стимулирующую часть, считая ее необязательной. Васильева считает, что соотношение базовой и стимулирующей частей должно быть 70 на 30 и критерии выплаты последней должны быть единые и прозрачные.
– То есть, вы считаете, что регионы полностью обеспечены деньгами, чтобы выплачивать учителям зарплату среднюю по экономике региона?
– Вы неправильно ставите вопрос, – все-таки дождались мы такого замечания. – Правительство Российской Федерации делает все для того, чтобы регионы обеспечивали такую зарплату. Это выполнение майских указов Президента.
– Нам в «КП» учителя жалуются, что зарплату в 20-30 тысяч рублей они получают благодаря тому, что берут две, а то и две с половиной ставки, плюс еще классное руководство. Учителей берут на измор. Как будем разгружать?
– Вы об учительской нагрузке?
– Да. Получается, что, если учитель будет брать только одну ставку, придется приглашать еще одного учителя. Штат увеличится, зарплата, и без того невысокая, упадет… Мы смотрели данные – есть учителя, у которых и 35 часов в неделю, и 40… Попробуй проведи 8 уроков каждый день…
– Знаете, 35, 45 часов в неделю – это реально единичные случаи. Мы в министерстве ведем статистику, знаем ситуацию.
Справка «КП». Сегодня ставка учителя – 18 часов в неделю. То есть он должен проводить чуть меньше четырех уроков каждый день.
– То есть, массовой переработки учителей, на ваш взгляд, нет?
– Сейчас в среднем по стране 1,3 ставки. В 70-х годах, когда я начинала работать, у нас тоже практически у всех было по полторы ставки. Может, из-за того, что были молоды, мне не казалось это катастрофой.
– Но вы же сами недавно говорили о том, что нужно установить максимальный предел нагрузки учителя…
– Да. Мы сейчас вместе с профсоюзами разрабатываем проект примерных положений по оплате труда работникам образования. Будет введен верхний предельный уровень нагрузки.
– То есть свалить на учителя 40 часов в неделю уже нельзя будет?
– Нет, конечно. Хотя, не исключаю, что кто-то из учителей захочет составить дополнительный договор о том, что готов взять на себя такую работу.
– Добровольно?
– Конечно.
– Кстати, тут прошла интересная информация – Минобрнауки собирается снять документальный фильм, популяризирующий профессию учителя. Причем, за очень мизерный бюджет – 3 млн рублей…
– Да, мы хотим снять тридцатиминутный фильм, и цена за такую работу вполне обоснованная. Если бы речь шла о художественном кино для массового кинопроката, то, безусловно, его стоимость могла бы доходить до сотен миллионов рублей.
Мы хотим в фильме раскрыть особенности профессий учитель и воспитатель. Показать, что это не просто профессии в привычном понимании, это еще – служение и особая просветительская миссия.
Про «звездную науку» и религию
– Вот у вас на столе лежит учебник астрономии…
– Я специально к вашему приходу положила, как вы понимаете… Недавно написали – как она собирается этот предмет вводить? Учебников нет, часов в программе – нет, того нет, сего нет. А вот он – учебник. Авторы – Воронцов-Вельяминов и Страут. Базовый уровень. Учебник рассчитан на 11-й класс. Учитель физики готов к тому, чтобы читать астрономию.
Где взять один час на этот предмет? Отвечу. У нас есть 250 часов на второй иностранный язык. Второй язык, если это не языковая школа, во многом профанация. Дай Бог, чтобы у нас один иностранный хорошо преподавали. Так что я смело два часа заберу – один в 10-м классе, другой час – в 11-м. Второй язык и третий можно и нужно изучать факультативно, но на таком уровне, чтобы и он был рабочим по окончании школы.
Да, дети сейчас в школе, действительно, катастрофически перегружены. Большое количество предметов, которое нужно пройти, осознать, воспринять. Но на астрономию один час есть!
– Когда вас назначили министром и люди стали копаться в вашей биографии, многие предполагали, что первым делом вы увеличите количество часов по основам православной культуры, а не займетесь астрономией…
– Основы религиозных культур и светской этики – предмет культурологический. Задача этого предмета – укрепить нравственные основы личности.
– Вас не настораживает, что в мусульманских регионах выбирают модуль про исламскую культуру, а центральной России – про православие. Не получается ли так, что этот предмет не объединяет, а разъединяет страну?
– Не так. В Татарстане большая часть выбирает мировую религию и основы светской этики. Религиозное обучение проходит в медресе. Так же делают и многие кавказские республики. Предмет построен так, что любой модуль начинается с того, что Россия – наша общая родина, многоконфессиональная и многонациональная, про нравственные ценности, любовь и уважение к отечеству. А затем – про ислам в истории России, про основы этой религии. Это правильная подача материала. В условиях наступления салафизма нам важно показать роль традиционного ислама, это и есть противодействие радикальным исламистским течениям.
– Вы считаете, что одной четверти в четвертом классе и одной четверти в пятом классе достаточно на этот предмет?
– Этот предмет, так же, как и многие другие, проходит очень длинную жизнь. Я думаю, что это будет обсуждаться, будет наверняка увеличиваться, продвигаться дальше. Уверена, что и учебники будут улучшаться. Важно развивать культурологическую направленность этого предмета. Вам любой теолог-религиовед скажет, что этот предмет не направлен на религиозное образование.
У людей, особенно у маленьких людей, должно быть много урочного и внеурочного времени, связанного с нравственными понятиями. С ними нужно доходчивым и доступным языком говорить о добре и зле, о том, что хорошо, а что плохо, о том, чем ты можешь помочь другим.
Почему-то моя фраза о том, что детям хорошо бы самим убираться в своем классе, вызвала какую-то странную реакцию. Хотя во многих школах это и сейчас в порядке вещей. Вот вы же тоже наверняка мечтаете, чтобы ваш ребенок был приучен к элементарным вещам. Так или нет?
Про мытье полов
– Ну, наверное, навык правильно держать швабру в руках – это не совсем то, чего ожидают от школы. Другое дело – научить что-то руками делать.
– …И столярному, и токарному делу, потому что растет мальчик. А мама девочки сказала бы – хорошо бы кулинарии научить… Возникает вопрос – почему мы тогда друг другу должны в общественном пространстве говорить неправду? Вы же ребенка хотите подготовить к сложной взрослой жизни? А у нас такие слова, как швабра, молоток, рубанок, даже из обихода уходят, понимаете? А где же профориентация?
Про литературу
– Говорят, вы сторонник так называемого «золотого канона» русской литературы…
– Ну, это не мой термин, его мне приписывают…
– Не в этом дело. Даже в советское время далеко не все осваивали программу по литературе. Думаю, тех, кто прочел все четыре тома «Войны и мира» было очень немного. Сейчас – еще меньше. Задача школы, по-моему, приохотить детей к чтению, а не бить им по голове томами классики…
– Прививать интерес к чтению сложно. Меня научили читать в три года. А в шесть неполных лет я уже училась в школе. Не сказать, что я в этом возрасте рвалась читать. Но вот волшебная сила слова – у нас в школу после уроков приходила девочка Оля, которая была вожатой. Оля нам начала читать вслух, очень здорово, красиво, по ролям «Тимур и его команда». А потом на каком-то интересном моменте она прекратила читать. Я пришла домой и говорю – мама, пожалуйста, дай мне Гайдара, я хочу его прочитать. Папа поехал и купил двухтомник. Потом я с упоением читала сказки. Прочла все возможные издания русских сказок и сказок народов мира.
Я так же и своих детей учила – начинаю читать Андерсена, а потом прекращаю… Сейчас нужно развивать всероссийскую программу чтения. Есть у нас такие замечательные руководители регионов, которые осуществляют программу «Читающая мама – читающая страна».
– Так все-таки, про школьную программу литературы…
– Неплохая программа. Я смотрела учебники для младшей школы – есть очень неплохо подобранные тексты. Нас с вами в школе каким-то образом смогли все-таки приучить к литературе, а может, и принудить… Вообще, принуждение в обучении вещь достаточно, как известно, используемая. Но результат-то есть – мы с вами хотя бы прикоснулись к тому, что человечество накопило за всю свою историю…
Я знаю многих людей, своих друзей, которые, когда в душе сомнения, читают Бунина. Я читаю Чехова, когда мне плохо. Когда мне хочется яркого языка, я читаю Куприна, Бабеля. Мы эту «прививку» получили. А почему нынешние поколения должны этого лишиться?
У меня была совершенно странная встреча… На одном из молодежных форумов я читала аспирантам лекцию по исторической тематике. А после лекции ко мне подходит девочка и говорит – большое вам спасибо за красивый русский язык. Я опешила. Мы должны все говорить красиво на своём родном языке.
ЛИЧНАЯ ЖИЗНЬ
Не вундеркинд, но школу закончила в четырнадцать лет
– Вот вы сказали, что «я своим детям читала»… Сколько их у вас? Практически ничего не известно о вашей семье…
– У меня большая абсолютно патриархальная семья. Я счастливый человек, у меня есть пожилые папа и мама, которые сыграли главную роль в моей жизни. У меня есть дети, есть муж, все, как у каждого человека. Но я убеждена, что моя работа никак не связана с жизнью моих домашних. У меня же есть право на какое-то личное пространство? Я хочу, чтобы мои близкие жили спокойно и их уклад не менялся из-за того, что я стала министром…
– Хорошо. Тогда объясните, каким образом вы в школу поступили в 5 лет, а в 14 закончили. Вы вундеркинд?
– Нет. Болела моя младшая сестра, маме было сложно и меня в сад водить, и с ней сидеть. И меня отправили в школу, тем более, что писать и читать я умела. Да и моя первая учительница жила от нас недалеко.
Но я тоже часто болела, у меня были постоянные ангины. Я сидела дома, много читала. А в третьем классе мне гланды все-таки удалили, и я, поскольку была очень активным ребенком, выстраиваю гениальный план. Я говорю папе – а он был главным человеком для меня – что вот я такая бедная, несчастная, операцию пережила, мне надо хорошо отдохнуть. Я предлагаю сдать экзамены на четвертый класс и уехать на год отдыхать к любимой бабушке – она жила на юге, в Георгиевске, это под Пятигорском… Папа говорит – хорошо, сдавай. Я сдаю в РОНО эти самые экзамены, еду на лето к бабушке. А потом наступает осень, и папа мне объясняет, что надо в школу идти, не принято у нас гулять годами. Таким образом я оказываюсь в пятом классе. И я моложе в нем всех на два с половиной года.
– Тогда понятно…
– Да. Школу-то я закончила, но 14,5 лет это все-таки совсем юный возраст, и у меня в голове вообще не было понимания, кем я хочу стать. И мы с моим мудрым папой, учитывая, что пела, танцевала и музицировала, принимаем очень правильное решение. И я иду получать музыкальное образование, учусь на дирижера-хормейстера. Я неплохо и с большим энтузиазмом занималась пением, танцами…
Но уже годам к 18 я поняла, что хочу быть историком. Подросла, повзрослела. Свою первую научную работу я написала по истории церкви в годы Великой Отечественной войны, и так вышло, что я стала заниматься церковью, хотя хотела заниматься голодом 1933 года. Писала я работу в Академии наук, куда поступила по конкурсу в аспирантуру. И я этим, правда, очень горжусь – это была такая внутренняя победа.
А совсем взрослым человеком в 42-43 года, будучи доктором наук, завкафедрой, я поняла, что мне не хватает знания в области международных отношений.
Я до этого написала докторскую, она была посвящена внешней политике и церкви в послевоенные десятилетия. И я поступила в дипакадемию, где честно отучилась по вечерам.
Я вообще люблю учиться.
– Нормальная карьера пытливого ученого. Как-то в нее не вписывается нынешнее министерское кресло…
– А вы откройте на гаджете одного из моих любимых поэтов – Беранже,великого поэта Франции, хотя он всю жизнь был привратником в Сорбонне, – покосилась министр на лежащий на столе смартфон. – У него есть потрясающее стихотворение, под названием «Моим друзьям, которые стали министрами». Оно длинное.
– Да, я помню его…
– А рефрен помните – «Так хорошо на свете быть никем…»? Его смысл во внутренней свободе… Если бы у меня сейчас была возможность, наверное, я бы сидела дома и писала книги на исторические темы. Но получилось так, как получилось. Я считаю, что в жизни ничего не бывает случайным. Что-то, наверное, я смогу на этом посту сделать. Или попытаюсь сделать. Я имею за плечами определенный опыт и знания, взгляды, которые сформировали меня как человека.
Я считаю, что если ты делаешь дело правильное и нужное, то оно будет получаться.
– Но постоянные перелеты, встречи. Вот мы с вами беседуем, а уже девять вечера. И в приемной вас еще ждут люди…
– Я чувствую поддержку людей – внутреннюю, духовную поддержку. У меня есть вера. И большое спасибо всем, кто понимает и разделяет мои взгляды.
Поздравление министра Ольги Васильевой в День учителя:
– В день профессионального праздника, уже давно и справедливо ставшего общенациональным, хочется пожелать всем тем, кто несёт высокое звание учителя, терпения, гордости за своих учеников, здоровья и благополучия! Уверена, что полный самоотдачи учительский труд непременно отзовётся благодарностью в сердцах ваших учеников.
Досье «КП»
Ольга Юрьевна Васильева родилась в 1960 году в Бугульме (ТатарскаяАССР), куда ее родители приехали по распределению. В 1979 году окончила дирижерско-хоровое отделение Московского государственного института культуры. Работала учителем пения в Москве в школах № 578 и № 91.
В 1987 году окончила исторический факультет Московского государственного заочного педагогического института (вечернее отделение). В этом же году поступила в аспирантуру Института истории Академии наук СССР. В 1990 году защитила кандидатскую диссертацию по теме: «Советское государство и патриотическая деятельность Русской Православной Церкви в годы Великой Отечественной войны».
В 1999 году защитила докторскую диссертацию на тему: «Русская Православная Церковь в политике Советского государства в 1943-1948 гг.».
В 2002 году стала руководителем Центра истории религии и Церкви Института российской истории РАН.
В 2007 году окончила Дипломатическую академию МИД России по специальности «Международные отношения».
В начале 2013 года заняла должность заместителя начальника Управления Президента Российской Федерации по общественным проектам.
19 августа 2016 года назначена министром образования и науки.
ВОПРОС ДНЯ
Какие еще реформы нужны в образовании?
Ирина СИРОТКИНА, учитель начальных классов:
– Сократить работу с документами для учителей. Надо ввести должность секретаря-помощника – один человек на школу. А учителям дать больше времени для подготовки к обучению и развитию детей. И оставить либо электронный, либо бумажный журнал. Заполнять оба – катастрофа!
Леонид ЗВАВИЧ, учитель математики:
– Разумные. Требуется тщательно продумывать каждое нововведение. Не принимать сгоряча. Бесконечное количество изменений расхолаживает. Есть ЕГЭ, от него много пользы, но его нужно усовершенствовать, сделать упор на этом. Сейчас планируют ввести астрономию. Но по этому предмету нет преподавателей! Детей будут учить либо физики, либо географы, а в худшем случае – математики.
Владимир СОЛОВЬЕВ, телеведущий:
– Любую реформу можно проводить как лечение, когда поставлен диагноз. Как я понимаю, нынешний министр образования этот диагноз и пытается поставить. И пока все шаги, которые она делает, кажутся убедительными.
Николай СТАРИКОВ, публицист:
– Нужно прекращение всех реформ. Если в результате изменений теряется качество преподавания, значит, они идут не в ту сторону. Стоит вернуться к советской системе.
Юрий ПОЧТА, заведующий кафедрой сравнительной политологии РУДН:
– Новый министр проводит национализацию образования. Она обращается к традициям Советского Союза, не отказываясь при этом от рецептовЗапада. До этого шла ориентация на полное западное заимствование. Мы взяли болонскую систему высшего образования, к ней приспособили обучение в школе. В западных странах свое внутреннее устройство, у нас оно отличается. Теперь нужно эти элементы грамотно совместить, учитывая культурные особенности.
Виталий МИЛОНОВ, депутат Госдумы:
– Начать с ценностных ориентиров. Если общество решит, что мы в школах готовим потребителей, то можно ничего не делать. Ведь для таких людей важен упор, например, на детские конкурсы красоты. Но если мы создаем идеологию образования, то не будет вопросов, нужно читать Священное Писание или нет. Для любого образованного человека это необходимо.
Дмитрий ЧУГУНОВ, член Общественной палаты РФ:
– Следует убрать систему ЕГЭ. Это вызывает огромное напряжение у школьников. Их затачивают под выполнение однотипных заданий, потом проверяют металлоискателями. Только собак и смотровых вышек не хватает. С этим нужно что-то делать.
Илья, читатель сайта KP.RU:
– Разберитесь сначала с учительской зарплатой. Нужно, чтобы преподаватель ни в чем не нуждался.
Информация с сайта Комсомольская правда
