С 1 сентября вступает в силу госстандарт для учеников с ограниченными возможностями здоровья. Останутся ли в России коррекционные школы? Сколько особенных детей может быть в классе? Достаточно ли у нас педагогов-дефектологов? На вопросы “РГ” отвечает директор Института детства Московского педагогического государственного университета Татьяна Соловьева.
Татьяна Александровна, дорабатывается новый стандарт для педагогов-дефектологов, которые будут помогать учителям. Что требуется от этих специалистов?
Татьяна Соловьева: Стандарт содержит новые требования к работе дефектологов. Главное – умение помогать особому ребенку в обычной школе или детском саду и в специальных учреждениях.
Обязательным для учителя-дефектолога станут обучение детей с тяжелыми множественными нарушениями в развитии, детей с аутизмом, консультирование семей, где есть “проблемные дети”, психолого-педагогическое сопровождение детей при инклюзивном обучении, работа в условиях дистанционного образования. Уже подготовлен госстандарт для учеников с ограниченными возможностями здоровья, который вступает в силу с 1 сентября. Но он пока касается только начальной школы.
Никто не будет требовать от “особенных” учеников выучить наизусть сто стихотворений?
Татьяна Соловьева: Нет. Этого не должны требовать сегодня даже от здорового ребенка. Специальный стандарт для начальной школы ориентирован на широкую вариативность, разные программы для разных детей. В адаптированных программах может быть другой набор учебных предметов, но обязательно будут коррекционно-развивающие курсы. Стандарт учитывает особые образовательные потребности глухих, слабослышащих, слепых, слабовидящих учеников, с задержкой развития, с нарушением опорно-двигательного аппарата, аутистов. Для таких детей по новым требованиям в массовых школах должно быть обязательно организовано психолого-педагогическое сопровождение. В инклюзивных классах со школьниками будут работать не только учителя, но и логопеды, дефектологи, социальные педагоги.
Где готовят дефектологов и сколько их надо?
Татьяна Соловьева: Институты и факультеты коррекционной педагогики есть в ряде вузов. Но, например, нам не хватает около 200 сурдопедагогов. Это серьезная цифра, потому что в год вузы выпускают примерно 50 таких специалистов, и далеко не все из них работают по специальности.
В школах появилась электронная запись, и сразу стал заметен большой минус: учителя не знают, придет ли в первый класс ребенок с синдромом Дауна, слабослышащий или глухой. Родители не обязаны предоставлять эту информацию. Но как тогда школе подготовиться к приему особенных учеников?
Татьяна Соловьева: Да, это проблема. Регистрируясь в электронной очереди, родители не предоставляют дополнительную информацию о состоянии здоровья своего ребенка, в том числе и потому, что дополнительной строчки в форме заявки нет. А эти сведения школе очень нужны. Хотя бы для того, чтобы выполнять нормы санпинов по наполняемости классов. По правилам, если в классе учатся два ребенка с ограниченными возможностями здоровья, то больше 20 учеников там быть не может. Если в классе три таких школьника, то количество учеников не может быть больше 15. Больше трех учеников с ограниченными возможностями здоровья в классе вообще не должно быть.
Есть и другая проблема для школ: на ученика с инвалидностью выделяется повышенное в 2-3 раза финансирование. А если у ребенка с ограниченными возможностями здоровья инвалидности нет, то выделяемые средства крайне недостаточны.
Не кажется ли вам, что инклюзив приведет к тому, что большинство коррекционных школ будет закрыто? Зачем держать спецшколу, если всех больных детей можно отдать в обычную?
Татьяна Соловьева: Такое опасение было несколько лет назад. Сейчас регионы заинтересованы сохранить сеть коррекционных школ. У родителей должен быть выбор: отдать ребенка в инклюзивную школу или в коррекционную. Специальная школа – не приговор, а, напротив, шанс для многих детей на достижение уровня развития, сопоставимого с нормой. Ученик с особенностями слуха, зрения, движений, речи получает такой же аттестат зрелости, как и обычный ребенок. При этом он научится специальным приемам поведения, речи, деятельности, которые позволяют “обходить” объективные для такого человека трудности. Например, навыки пространственной ориентировки, свободного перемещения с тростью у слепого, навыки слухо-зрительного восприятия речи и чтения с губ у глухого человека.
Как определить, есть ли у малыша нарушения в развитии?
Татьяна Соловьева: Прежде всего надо обратить внимание на поведение и речь. Если что-то кажется родителями необычным, непохожим на поведение и речь окружающих сверстников, стоит обратиться к медикам и дефектологам. Можно получить консультацию по раннему развитию ребенка в центрах раннего развития, центрах сопровождения семьи, окружных психолого-медико-педагогических центрах, в Институте коррекционной педагогики РАО.
Если в развитии ребенка что-то пошло не так, не стоит отчаиваться и опускать руки. Известно, что реабилитационный потенциал наиболее высок в возрасте до первых 3 лет жизни. К возрасту от 6,5 до 7 лет родителям стоит насторожиться, если ребенку трудно сидеть спокойно за столом даже незначительное время, контролировать свое поведение, если он быстро и сильно утомляется. В последние годы растет количество детей с расстройствами аутистического спектра. Так, в 2013 году, по статистическим данным, 1 из 160 новорожденных мог быть признан ребенком с аутизмом. Сегодня зарубежные исследователи приводят цифры 1 из 90-100.
Вопрос из почты “РГ”: Ребенку в 5 лет поставили диагноз задержка речевого и психического развития. А можно ли снять такой диагноз? – спрашивает Ольга М. из Саратовской области.
Татьяна Соловьева: Задержка речевого развития – не диагноз, а заключение логопеда. Задержка психического развития – отставание в развитии памяти, внимания, мышления, речи, эмоционально-волевой сферы. Решение о том, есть или нет у ребенка задержка психического развития, принимает специальная психолого-медико-педагогическая комиссия. Она же и решает, уточнить или снять диагноз.
Логопед – изучает и старается исправить нарушения и дефекты речи.
Сурдопедагог – занимается обучением и воспитанием детей с недостатками слуха.
Тифлопедагог – специализируется на воспитании и обучении детей с нарушениями зрения.
Сурдотифлопедагог – работает со слепоглухонемыми детьми.
Амблиолог – является специалистом в области адаптации и социальной реабилитации слабовидящих и слепых детей.
Олигофренопедагог – занимается обучением, воспитанием и социальной реабилитацией умственно отсталых детей.
Справка “РГ”
К 2020 году 70 процентов колледжей и техникумов должны быть готовы учить студентов с ограниченными возможностями здоровья и инвалидов.
С января 2017 года вступит в силу новый стандарт для педагогов среднего профобразования, и эксперты надеются, что в педвузах студентам будут давать основы знаний коррекционной педагогики.
Информация с сайта Российская газета
