Отвечая на вопрос историка из Европейского университета в Санкт-Петербурге Алексея Миллера на пленарной сессии XVIII заседания Международного дискуссионного клуба «Валдай» 21 октября 2021 года, президент России В.В. Путин отметил:
«Что касается исторической памяти вообще, связанной со Второй мировой войной. Вы знаете, конечно, я готов сам на эту тему говорить аргументировано. У нас много претензий к правителям страны с 1917 года по 1990-й, это очевидная вещь. Но ставить тем не менее на одну доску нацистов и коммунистов в преддверии Второй мировой войны, и разделять ответственность 50 на 50 – это абсолютно недопустимо. Это ложь!»
А я посмотрел на днях на «Кинопоиске» немецкий телевизионный сериал, показанный телеканалами ZDF и ORF в 2013 году, «Наши матери, наши отцы». Фильм рассказывает о жизни пятерых берлинских друзей с 1941 по 1945 годы. У фильма есть и научный консультант – историк Зенке Найтцель.
Этот фильм нам представляют как другой взгляд, с другой стороны. «Кинопоиск» представляет российскому зрителю этот сериал как «драматичный взгляд на войну с другой стороны фронта». А что же это на самом деле? Это то самое, что провозглашено в 1995 году ЮНЕСКО в Декларации принципов толерантности как отказ от абсолютизации истины. ЮНЕСКО у нас теперь решает гносеологические вопросы познания?! А если по-другому, то этот немецкий сериал – это именно та самая фальсификация истории и формирование ложного образа России, СССР, русских, о которых мы много говорим в последнее время.
Сериал «Наши матери, наши отцы» – попытка модернизировать немецкий взгляд на Вторую мировую войну, включающий непрямое смягчение темы фашизма/нацизма и распространяющий трагизм войны и ответственность на всех участников по все стороны фронта. Этот взгляд включает несколько тезисов: война акцентирует в людях самое плохое, и это касается всех людей по все стороны фронта, немцы ничем не отличались в этом от других; немцы убивали, но многие мучились этим, поскольку были наследниками немецкой классической культуры; русские представлены однобоко, крайне негативно, злобные и дикие люди; через все линии фронтов и все социальные группы проходит тема еврейского вопроса как общей вины антисемитизма всех, а не только немцев, за трагедию Холокоста.
Один из кульминационных сюжетов фильма – это занятие русскими солдатами немецкого города и госпиталя, где русские просто идут и подряд убивают всех раненых. Расстрел немецких военнопленных русскими солдатами? Такого не было. Иначе Нюрнбергский процесс был бы посвящен не бывшим руководителям нацистской Германии, которым предъявили обвинения в военных преступлениях и против человечности. Русские ведут себя принципиально иначе, и есть такие поступки, которые русские не совершают, хотя это может быть непонятно европейцам. Вот в Черкасской области на Украине есть станция Христиновка, где немцы летом 1941 года расстреляли всех наших раненых в госпитале.
Небо над Христиновкой. Фото А.Б. Ананченко
Там был огромный госпиталь. Подчеркну, что не фашисты, а именно немцы расстреляли советских раненых солдат и офицеров. Убили их. Это была обыденность поведения обычных немцев, а не русских. Именно из этого родилось стихотворение Константина Симонова — «Убей его (Если дорог тебе твой дом)». А Илья Эренбург написал статью «Убей!»: «Мы знаем все. Мы помним все. Мы поняли: немцы не люди. Отныне слово «немец» для нас самое страшное проклятье». Но русские вели себя всё-таки иначе – и это результат других ценностей, другого отношения к людям, человечности. И символом этого другого отношения к людям, войне, немцам стали поступки советских солдат в Германии и памятник русскому солдату с немецкой девочкой на руках в Трептов-парке:
А немецкий сериал показывает, что русские убивали немецких раненых. Что это? Это взгляд? Это такой альтернативный взгляд? Нет, ребята, это называется война. Пусть и информационная, цивилизационная, смысловая, но это именно современная война. Немецкие создатели фильма даже сегодня не знают, кто такие русские и что для них это просто невозможно.
Немецкий сериал – это попытка художественными средствами решить вопрос уравнивания советского и нацистского. Одно из направлений такого «уравнивания» и одинаковости советского, русского и немецкого осуществляется через образы Польши и поляков, когда показывается, что они одинаковы для поляков и ничем не отличаются.
Русские, по этому сериалу, – это те, которые просто так убивают, насилуют и при этом ещё поют «Катюшу». В общем, образы России и русского в фильме мало чем отличаются от геббельсовского представления о нас. Немцы в фильме переживают, убивая, русские – нет!
Возникают в связи с демонстрацией у нас этого немецкого сериала вопросы. А почему такие сериалы просто так демонстрируются и предлагаются на наших сайтах и информационных ресурсах? Цензура? Она обязательна в обществе. Мы же различаем и вводим ограничения и запреты для порнографии? Но это самый очевидный выход за пределы допустимого в обществе. А есть более сложные случаи, а сейчас и создаются, используются специальные технологии воздействия на сознание других людей. В том числе, разрушительные технологии. Немецкий сериал – это один из случаев такого сознательного воздействия на сознание других людей с заранее заданными целями. У нас нет умной цензуры, отвечающей современным информационным и смысловым угрозам, сознательным ударам по национальному самосознанию общества, его исторической памяти, нейтрализующей культурные «вирусы».
Пора начинать спрашивать с ответственных лиц и организаций в России за такую деятельность. Пора, ребята, отчет и ответ держать за свои дела. Время пришло! Роберт Рождественский очень правильно написал:
Эта память – верьте, люди, –
Всей земле нужна.
Если мы войну забудем,
Вновь придёт война.
