Из курса русской литературы мы знаем, как наши соотечественники когда-то искали примеры счастья и счастливцев на Руси:
В толпе горластой, праздничной
Похаживали странники.
Прокликивали клич:
«Эй! нет ли где счастливого?
Явись! Коли окажется,
Что счастливо живешь,
У нас ведро готовое:
Пей даром сколько вздумаешь —
На славу угостим!..»
Таким речам неслыханным
Смеялись люди трезвые,
А пьяные да умные
Чуть не плевали в бороду
Ретивым крикунам.
Однако и охотников
Хлебнуть вина бесплатного
Достаточно нашлось.
Когда вернулись странники
Под липу, клич проклинавши,
Их обступил народ.
Пришел дьячок уволенный.
Тощой, как спичка серная,
И лясы распустил,
Что счастие не в пажитях,
Не в соболях, не в золоте,
Не в дорогих камнях.
«А в чем же?»
— В благодушестве!
У классика русской литературы Некрасова странники не смысл жизни искали, а тех, кто живёт в соответствии со своим смыслом жизни и, соответственно, счастлив. Ну, или уж совсем просто – рад своей жизни.
Ведь что такое счастье? Студент должен давать себе в этом отчёт)) Он ведь как раз на границе счастья и несчастья живёт и особенно остро переживает движение весов судьбы, качания её чашей в разные стороны.
По «России-24» в репортаже 5 марта рассказывали, как игиловцы (ИГИЛ – запрещенная в России террористическая организация) вербуют в Краснодарском крае молодых девушек. Русская мама рассказывает, как вербовали её дочь: «Ей уже начали задавать такие вопросы: а ради чего ты живёшь? А какой смысл жизни? … А вот ты подумай …Просто ребёнку с несложившейся психикой …Когда ребёнку такие вещи говорят – Всё уже, она начинает задумываться…». (Ролик на vesti.ru на 2:30 минуте.)
И так вербуют не только в Краснодарском крае. И не только в ИГИЛ. Проблема совсем в другом. Проблема в том, что никто кроме ИГИЛ не пристаёт к девочке с такими вопросами. Они становятся постепенно запретными в нашей культуре. Несколько лет назад было под запретом ругаться матом и обычные девочки не произносили эти слова вслух. Сегодня девочки разговаривают на мате. И даже студентки-педагоги. А вот вопросы про смыслы жизни теперь под запретом. Как говорит мама девочки из репортажа – это ведь страшно девочке задавать, она задумываться начинает.
Да уж, с такими вопросами не только к девочке 14-15 лет, но и к остальным тоже надо приставать. В том числе и к маме. Мама, видимо, тоже не окрепла… Или наоборот, окрепла настолько, что к ней теперь бесполезно приставать с такими вопросами. Только это не вопросы психики, а ценностей и смыслов жизни…
И о них надо думать пораньше, чем к тебе придут из ИГИЛ с вопросами о твоём смысле жизни. Мне, конечно, смешно, хотя это и не смешно, что разговоры «пацанов» из ИГИЛ про смысл жизни, которые сами ни умом, ни языком, ни остальным в этом далеко не продвинулись, вдруг стали находить отклик у девушек в России…
Это какой же провал в воспитании, в беседах про главное, про то, «что такое хорошо» у нас в обществе.
Когда-то Владимир Маяковский написал для детей «Что такое хорошо и что такое плохо»:
Крошка-сын
к отцу пришел,
и спросила кроха:
– Что такое
хорошо
и что такое
плохо?
У меня
секретов нет, –
слушайте, детишки…
Сейчас многим детям, и даже юношам и девушкам некому рассказать про «хорошо» и «плохо». Эти рассказы начинаются и заканчиваются часто только рекламой, где у людей такие же реакции, как у кошечек и собак. Та же безудержная радость, только «корм» разный. Но смысл в этих роликах не сложнее, чем у всех любимых нами домашних животных. Когда люди становятся «кошечками» и «собачками», тогда и слово от ИГИЛ кажется философией. Вот такая, ребята, блин, диалектика (если вам слово такое знакомо?).
Когда-то в романе братьев Стругацких «Трудно быть богом» можно было прочитать как студенты-историки учатся успеть среагировать в случае встречи с частным случаем реальности:
«Пашка крался по сайве, а сайва не шутит. Сайва, приятель, спросит – и надо успеть ответить, подумал Антон и пригнулся было, но впереди была Анка, и она могла оглянуться».
Но чтобы успеть ответить на вопросы реальности, не важно, как она называется, будет она называться – «сайвой», или ещё как-то, надо понимать, почему и как у тебя спрашивают, о чём спрашивают, зачем, и что ты в этом случае можешь, или должен сделать. Как ты «ответишь»?
В 90-е годы мой однокурсник хорошо преподавал историю в школе в городе Куйбышеве (Самара) в 5 классе. Он не был игиловцем. Он был нормальным. Он знал, что такое хорошо и что такое плохо. Этому же он учил детей.
Вот один из его учеников и задал вопрос в 1994 году по дороге в школу маме: «А какой, мама, твой смысл жизни?».
И что же мама? Мама мальчика отреагировала так же страшно, как и мама девочки, у которой игиловцы спрашивали то же самое. Мама помчалась к директору школы и устроила скандал: «Чему и зачем учат в этой школе детей? Зачем детям эти вопросы?».
И то, правда, зачем детям такие вопросы? Они ведь до ИГИЛ доведут? Историка уволили из школы, больше вопросы детям про смыслы жизни там не задают и родителей не пугают.
Когда-то эти вопросы задавал вашим дочерям мой друг учитель, чтобы ваши дочери жили, и они показались вам страшными. Сегодня эти вопросы задаёт вашим дочерям малограмотный террорист-игиловец, и вы ничего не можете сказать ни вашим дочерям, ни террористу, который хочет, чтобы ваши дочери умерли…
Если у нас вопросы о смысле жизни будут задавать только игиловцы и прочие «свидетели Иеговы», то нам, конечно, придётся запретить думать. Ещё недавно и те, и другие были бы и были осмеяны, когда пытались обратиться к молодым людям с такими вопросами. Почему? Потому что уровень подготовки, обдумывания и переживания нашей молодёжью таких главных мировоззренческих вопросов был качественно выше и сложнее, чем эти «детские» вопросы политических и религиозных сектантов. Но не теперь.
Друг-студент озабочен массой проблем: от работы, сессии, до … пропедевтики. И всё он вроде бы знает, но теряется сразу, как только у него прямо спрашивают: чувак(-иха), а тебе всё это зачем? Для чего ты живёшь?
И это не только у историков, но и у математиков, физиков и прочей новой ватаги молодёжи: под ноги смотрим, а что над головой и в каком мире мы живём, посмотреть им некогда. Понимание общих, «абстрактных» вопросов обычно отсутствует у наших молодых людей. Даже на госэкзаменах на математическом факультете МГУ заметили, что выпускники прекрасно разбираются в самых «сложных» разделах математики, но теряются и не могут ответить, когда получают «простые» вопросы о том, что такое «число».
Но это ещё не мировоззренческие вопросы. С чего начинаются смыслы?
Если ты, чувак, «индеец»… Или ещё кто? Надо ведь и пора определиться с тем, кто ты и зачем здесь?
