ФОХТ Борис Александрович (23.3.1875, Москва – 3.4.1946, Москва) – философ; логик; переводчик философской литературы.
Учился на естественном отделении физ.-мат. факультета Императорского Московского ун-та (ИМУ) (1899). В 1896 посещал лекции К. Фишера по истории новой философии, метафизике и логике в Гейдельберге. В 1897 изучал физиологию и психологию в Берлине и Лейпциге. В 1899 прослушал курсы по логике и теории познания во Фрайбурге у Г. Риккерта и классической филологии у Калбфлейша, а затем продолжил обучение на философском отделении истор.-филолог. факультета ИМУ (окончил в 1904). под руководством Л.М. Лопатина, С.Н. Трубецкого и А.С. Белкина, изучая Платона, Аристотеля, В. Лейбница и И. Канта. В 1904 оставлен на каф. для приготовления к званию проф. и направлен в командировку в Марбургский ун-т (1906–08), где прослушал курс лекций Г. Когена, П. Наторпа.
Преподавал философию на МВЖК, Педагогических курсах им. Д.И. Тихомирова, при Московском обществе народных ун-тов и в гимназиях (1904–18). Перевел на русский язык труды П. Наторпа, Б. Христиансена, К. Штанге, П. Шульца, О. Гельдера, Г. Когена. Преподавал философию в 1-ом МГУ (1919–21), в Ин-те слова (1918–25). Защитил в Московском ун-те работу «О трансцендентальном методе в теоретической философии Канта и его отношении к методу психологическому» (1921). Проф. Ярославского ун-та по специальности «История мировоззрений и эстетики» (1922–25); сотрудник Государственной академии художественных наук (ГАХН), расформированной в 1929. Преподавал древние и новые языки в Ин-те красной профессуры (ИКП) (1925–37). Вел семинары по логике Гегеля. После ликвидации ИКП был проф. латинского и греческого языков в Юридическом ин-те прокуратуры СССР (1938–41); преподавал латинский язык в Московском юридическом ин-те и в Московском государственном ун-те им. М.В. Ломоносова (МГУ) (с 1941). Работал вместе с А.Ф. Лосевым и П.С. Поповым на созданном в МГУ им. М.В. Ломоносова философском факультете. После ухода из ун-та преподавал логику в МГПИ им. В.И. Ленина до конца жизни. В начале своей деятельности Ф. много сил отдавал просветительской работе, знакомя широкую публику, в первую очередь, молодежь, с философией И. Канта и неокантианцев. Задумал науч. серию “Kantiana” – руководство к изучению философских идей И. Канта. Судьба проекта оказалась неудачной – свет увидели лишь 2 вып. серии, а третий, подготовленный еще до 1917, хранился в библиотеке ИКП (Ф) в машинописном виде на правах рукописи и был доступен только слушателям этого ин-та. Семена просветительской деятельности Ф. упали на благодатную почву русского символизма в лице его теоретика А. Белого, ставшего одним из самых известных учеников Ф. В 1920-е Ф. сосредоточился на науч. работах в русле неокантианства, сделав ряд докладов на заседаниях в ГАХН. В 1923–28 прочитал серию докладов и лекций на тему «Философия символических форм Э. Кассирера». Первым в России познакомился с этой работой («Язык», 1923) и попытался теоретически интерпретировать ее. До сих пор сохранили значение и стали общепринятыми русские эквиваленты кассиреровских терминов, найденные Ф. В работе «О философском значении лирики Пушкина» (1924) с позиций методологии марбургского неокантианства предпринял систематическое рассмотрение пушкинской лирики. Следовал марбургской традиции, согласно кот-й вся систематическая философия обусловлена понятием творческой закономерности сознания, а эстетика, как логика и этика, начинается с особого «основоположения», принципа или задачи творческого сознания и возможна наряду с «чистой логикой» и «чистой волей» именно в результате деятельности сознания эстетического субъекта. В лирике А.С. Пушкина Ф. сообразно основоположениям систематической философии выделял 3 трансцендентальных принципа: чистую интуицию, чистое творческое воображение и чистое чувство истины – и анализировал 3 наиболее важных темы поэзии А.С. Пушкина: любви, дружбы и свободы. Эти темы выстраивались Ф. в сложно иерархизированную систему: от любви – через дружбу – к свободе, как к кумиру, идеалу, вечной задаче человеческого бытия. В бесконечном стремлении к этому идеалу – идеалу свободы – и заключался, по Ф., философский смысл пушкинской лирики. Философскому анализу эстетических категорий неокантианства посвящено большинство работ 1924–28 («О прекрасном предмете искусства в учениях представителей Марбургской школы философии Г. Когена, П. Наторпа, В. Кинкеля и отчасти Э. Кассирера и об основных чертах художественного творчества, преднамечаемых этими учениями»; «О постановке основной проблемы эстетики у Канта и у Когена в связи с критикой основных понятий и принципов, примененных Кантом к ее решению»). Работа «Система эстетических воззрений Наторпа» (1925–26, в 2-х ч.) представляла особый интерес, поскольку здесь Ф. достроил за своего учителя одну из частей его философии – эстетику. Трансформируясь, философские взгляды Ф. охватили широкий круг проблем: от ортодоксального неокантианства через эстетику к гегельянству, затем к философии Аристотеля и к формальной логике. При этом неизменным остался критицизм в отношении к предмету и внимание к методу.
С о ч.: Памяти князя С.Н. Трубецкого. Речь, произнесенная в заседании Московского психологического общества 7 октября 1905 г. // Вопросы философии и психологии. М., 1906, № 81 (1); В.А. Савальский. Основы философии права в научном идеализме. Марбургская школа философии: Коген, Наторп, Штаммлер и др. Т. 1. М., 1908 // Критическое обозрение. Вып. 2. М., 1909; Философия музыки А.Н. Скрябина // А.Н. Скрябин. Человек. Художник. Мыслитель. М., 1994; О философском значении лирики Пушкина / Публ. А.А. Гаревой // Вопросы философии. 1997, № 11; Фохт Б.А. Избранное (Из философского наследия) / Публикация, предисловие, подготовка текста, комментарии Н.А. Дмитриевой. – М.: Прогресс-Традиция, 2003. – 456 с.
